11 мая 2017 года российская правовая система сделала еще один шаг к нормативной регламентации телемедицинских услуг «врач-пациент»: пакет поправок, разработанных Минздравом, одобрило Правительство. Важность предлагаемых Минздравом изменений заключается не в столько в их революционности: рынок телемедицинских услуг сложился в условиях старого законодательства – сколько в институционализации телемедицины в целом.
Законопроект устанавливает общую возможность оказания медицинских услуг дистанционно с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет» (пункт 6 статьи 1 Законопроекта), а также, что не маловажно, подтверждает допустимость оформления в виде электронного документа информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и отказа от него (пункт 4 статьи 1 Законопроекта). Законопроект закрепляет сложившуюся практику, когда путем проставления отметок в соответствующих графах в личном кабинете пациент дает медучреждению информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство, необходимое для оказания телемедицинской услуги, в электронном виде. Несмотря на то, что действующее законодательство предписывает оформлять согласие на медицинское вмешательство в письменной форме за подписью гражданина (его законного представителя, медицинского работника) и хранить его в медицинской документации пациента (статья 20 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ), провайдеры, организующие оказание телемедицинских услуг, используют электронную форму такого согласия, снижая транзакционные издержки получения документа на бумажном носителе. К сожалению, правовая неопределенность в этом случае порождает высокие риски отзыва лицензии, а также привлечения медучреждения и врачей к административной ответственности, в частности, по статье 6.32 КоАП.
Большое внимание в Законопроекте уделяется проблеме идентификации врача и пациента при оказании телемедицинских услуг (пункт 6 статьи 1 Законопроекта). Сейчас провайдеры, оказывающие телемедицинские услуги, идентифицируют врача и пациента посредством системы личных кабинетов, в которых содержатся их персональные данные (в системе ДМС данные о пациенте поступают провайдерам и медучреждениям от страховщиков), что не отвечает требованиям информационной безопасности. Поэтому можно лишь приветствовать создание Единой государственной информационной системы в сфере здравоохранения, которая призвана объединить государственные базы данных и базы данных различных провайдеров, организующих оказание телемедицинские услуг пациентам.
Несмотря на то, что Законопроект призван лишь институционализировать телемедицинские услуги, оставляя большую часть вопросов для подзаконного регулирования, его принятие очень важно для развития рынка телемедицинских услуг. Нормативное закрепление телемедицинских услуг позволит, во-первых, включить такие услуги в перечень услуг, оплачиваемых через систему ОМС, во-вторых, исключить риски переквалификации телемедицинских услуг в иные услуги и доначисление НДС, а также риски привлечения медучреждения и врачей к административной ответственности.
Вполне возможно, что подзаконное регулирование будет ориентироваться на сложившиеся регуляторные механизмы отечественного рынка телемедицинских услуг. В этом случае на примере телемедицины мы будем наблюдать, как экономика влияет на развитие правовых институтов.
